Водопьянов Сергей Константинович
Сегодня мы публикуем второе из четырех интервью с нашими преподавателями! Благодарим за него Арину Чирко.
«Рядом оказались люди, которые повлияли на отношение к математическому труду»: интервью с доктором физико-математических наук
Профессор Сергей Водопьянов посвятил свою жизнь математическому анализу и воспитанию новых поколений математиков. Под его руководством защищено 17 кандидатских и 3 докторских диссертации. Его ученики работают по всему миру – от Новосибирска до Норвегии, Израиля, Франции и США. Как он оказался в науке, какие методы преподавания использует и как можно взрастить целую плеяду талантливых математиков, Сергей Константинович рассказал в нашей беседе.
Сейчас профессор занимает должность заведующего кафедрой математического анализа механико-математического факультета НГУ. Студенты говорят о нем, как о справедливом и всегда спешащим на помощь преподавателе; а коллеги — как об активном и неунывающем начальнике. В любом из этих описаний прослеживается невероятная любовь к одной «женщине» — математике.
— Как вы оказались в Новосибирском государственном университете?
— Это не тот случай, когда выпускник школы, по совету или по собственному выбору, поступает в университет. В моем детстве мы жили в Беларуси. Один из моих братьев выбирал место для учебы и случайно увидел статью в газете. Хорошо помню, как он показал мне вырезку со словами: «Смотри, организован Новосибирский научный центр!»
Мой брат чрезвычайно любил математику. Готовился к экзаменам всю зиму и в 1959 году поступил в Новосибирск. Отец в то время руководил одним из подразделений на железной дороге. Но оставил привычное место работы, чтобы помочь сыну учиться. Мы переехали в Белово.
На первые же каникулы брат приехал к нам в гости. И как-то днём лёг отдохнуть. Просыпается, а я держу в руках первый том Фихтенгольца. Я тогда окончил 8 классов. Брата очень вдохновил мой интерес к математике, и он предложил: «Давай-ка займёмся делом». За одно лето я перерешал все задачи за 9, 10 и 11 классы.
После 9-го участвовал в Новосибирской областной олимпиаде. Тогда был первый набор в физико-математическую школу. Помню, Юрий Иванович Журавлёв, ныне известный академик в Москве, задал мне на собеседовании несколько вопросов и сразу сказал, что берёт меня в летнюю школу.
Официально учёба в ФМШ началась, когда я был в 10 классе. На зимних каникулах мне пришло письмо с предложением приехать в Новосибирск, и я поехал. В ФМШ проучился полтора года, а после сразу поступил в университет. Ещё в школе я мечтал о физике, но поступил на математику. Рядом оказались люди, которые повлияли на мировоззрение и отношение к математическому труду. Кроме брата — это, конечно, Алексей Андреевич Ляпунов, основоположник советской кибернетики. Он читал нам лекции по математике.
— Как вы решили стать преподавателем НГУ?
— В университете меня почти сразу вдохновил Юрий Григорьевич Решетняк. Сначала я изучал его лекции по конспектам старших товарищей. Потом записался на его спецкурс. На четвертом курсе выбрал специализацию под руководством Юрия Григорьевича. Там, работая над дипломом, я решил задачу, которая сразу же была опубликована. Затем последовала аспирантура, работа в университете и, конечно же, математика. Мне хотелось как можно скорее начать читать лекции, как Решетняк.
Но у него была высокая цель — написать учебник. Этот человек был просто титанически работоспособен. Второго такого я не знаю. И когда миссия Юрия Григорьевича была выполнена, он перестал читать лекции, передав их мне. Но я пошёл по другому пути.
— А по какому Вы пошли пути?
— Я стал вставлять в классический курс анализа фрагменты доказательств из современных статей. Читая современную статью по математике, я обращал внимание не только на основной новый результат, но и на новые доказательства, которые отражали другой способ мышления в данном направлении. Эти идеи я внедрял в учебный курс. Студенты, прослушавшие лекции, были сразу готовы читать современную математическую литературу. Идя по этому пути, я руководствовался желанием сделать всё более совершенным.
— Что самое запоминающееся было за время преподавания в НГУ?
— Я часто вспоминаю свою первую группу. Мне просто невероятно повезло с ней. Практически все студенты этой группы потом пошли в науку. Некоторые стали очень известными специалистами. С ними было интересно работать. Помню момент, когда Решетняк только издал задачник по математическому анализу. Там были не только задачи из классических учебников, но и много других. И вот мы с теми ребятами решали задания из этого задачника. Студенты были увлечены, и я был увлечён. Это очень яркое воспоминание, потому что таких групп у меня больше не было.
— Можно ли научить быть исследователем?
— Знаете, когда начинаешь работать со студентом, который приходит ко мне специализироваться, сразу видно, лежит ли его душа к исследовательской деятельности или его интересует только что-нибудь сделать «под кальку». Первые — большая ценность для науки, те люди, которые просто горят. Есть такой образ: сидит этот «пропеллер», крутится, не даёт студентам сидеть на месте; они могут ночью проснуться, если их осенило, встать и записать это на бумаге. И нужно обязательно таких людей беречь.
— Что Вас радует в работе в НГУ?
— То, что сюда всё ещё приезжают студенты — замечательные молодые люди. Что за Академгородок без молодёжи? Они создают особую атмосферу. Понимаете, когда такой человек сидит и смотрит на тебя горящими глазами, задаёт вопросы, ты сам невольно вовлекаешься в этот процесс и хочешь найти наиболее исчерпывающий ответ. И это радует. Это самое главное.
— Есть ли что-то, объединяющее всех студентов и преподавателей НГУ?
— Между людьми могут быть разные отношения, но способность к взаимодействию и потребность во взаимодействии объединяет нас. Потому что это основа всякой коллективной деятельности. Индивидуализм — это хорошо, но большие проекты делаются вместе, а значит, надо уметь взаимодействовать в коллективе.
— У Вас есть пожелания и напутствия нынешним студентам и преподавателям?
— Молодым преподавателям я хочу пожелать быть успешными в преподавательской деятельности, не стесняться изучать опыт наших учителей и учителей наших учителей, не лениться читать книги, написанные даже 100 лет назад. Вот у меня здесь лежит книга Лоренца, написанная в 1919 году, когда её открываю, я просто поражаюсь. Ещё нужно взаимодействовать со студентами, помогать им решать трудности, с которыми они могут столкнуться, и понимать, что не все подготовлены одинаково. Может быть, сейчас у кого-то что-то не получается, но если его поддержать и вселить веру, то через год он станет совсем другим.
А студентам я желаю как можно раньше понять, что самостоятельная жизнь — это не то же самое, что учёба, где всё идёт по установленному плану и за вас решают многие проблемы другие люди. Жизни никто не научит, жизни можно только научиться. Это то, что я могу сказать совершенно искренне, от души.
Уже полвека Сергей Константинович работает в Новосибирском государственном университете и не собирается оттуда уходить. Разве что только курс математического анализа на бакалавриате он доверил своим ученикам. Гореть делом – это по-настоящему любить его. «Я ещё не истлел», — сказал Сергей Константинович на прощание.
Интервью Арины Чирко.
