Портал «Место встречи. Сибирь» опубликовал статью о Маргарите Рябовой (ММФ-2012), преподавателе ФМШ (СУНЦ НГУ), которая прошла обучение по программе «Учитель для России» в 2018 году.
«Учитель для России» – образовательная программа, позволяющая выпускникам вузов попробовать себя в роли учителя. В этом году «Учитель для России» вышел на Сибирь, в то время как ребята из этих регионов уже давно участвуют в программе. Выпускница 2018 года Маргарита Рябова рассказала, как научиться ладить с пятиклашками, устраивать свой досуг в маленьком городе и изменить свою жизнь раз и навсегда.
Тот самый момент
Я совершенно случайно узнала об «Учителе для России» в ноябре 2015 года через репост своего знакомого. Я тогда училась в аспирантуре одного из институтов математики и работала в физматшколе. В феврале [после нескольких месяцев размышлений] я подумала: «Почему бы и нет». Мне было интересно узнать свои силы. Посмотреть на других, себя показать. Потом постепенно я поняла, что хочу перемен, хочу попробовать что-то новое. Подала заявку, заполнила анкету, прошла скайп-собеседование. Потом нужно было пройти очный тур. Тогда они проходили в Москве и Питере, и я на один день в апреле летала в Москву. Тур длится целый день, около десяти часов. Когда я ехала туда, была такая счастливая. Я не знаю, почему, ведь на самом деле, очный тур очень стрессовый. Другие люди и обратная связь про тебя, ощущение, что ты что-то из себя представляешь. Потом было собеседование с методистом. Обязательно проверяются знания предмета, который ты собираешься преподавать. Тут, мне кажется, я больше всего нервничала. Потому что как же – я работаю в физматшколе, закончила мехмат – и сейчас вдруг завалюсь на этом собеседовании – какой позор! Но всё закончилось хорошо, меня пригласили в программу.
После этого со мной работали по подбору школы. То есть тебя не бросают в первую попавшуюся, где есть нужная вакансия, а стараются сделать так, чтобы мэтч [совпадение] между школой и участником произошёл. Меня спрашивали обо всем, вплоть до того, какую я хочу школу — большую или маленькую. А важно, чтобы рядом была река? А директор молодой или в возрасте? У меня не было возможности посмотреть несколько школ, потому что лететь нужно было за свои деньги. Я слетала в школу в городе Малоярославец. В этот же день я провела консультацию по подготовке к ОГЭ у девятиклассников, которых я, как раз, должна была взять, если бы пошла в эту школу. Школа оказалась очень открытой – левой девочке дают провести консультацию по математике [смеётся]! В этот же день совершенно случайно был выпускной начальной школы, на который меня тоже позвали. Уже там мне вручили цветы и сказали, что, возможно, у кого-то из этих пятиклассников я буду преподавать. Я ответила: «Окей, я иду в эту школу». В следующий раз прилетела уже в летний институт – это четыре недели погружения перед программой. А потом я приехала с вещами и осталась в Малоярославце на два года.
Здравствуй, школа!
Первая мысль была: «Что? Малоярославец? Есть такой город?» [смеётся]. Но круто, что нас старались не отправлять поодиночке. Мы были первыми, кто по программе начинал работать в Малоярославце, нас в школе было трое. Это, конечно, очень подбадривает – ты не один в незнакомой местности.
В моём случае влиться в коллектив школы было достаточно легко, потому что не было каких-то сильных конфликтов. На нас не было каких-то нападок, что мы молодые, недоученные. Поначалу мы просто держались втроём, немножко замкнуто и закрыто. А во второй год мы вообще очень прониклись жизнью школы – изменилась учительская, она стала больше, и мы начали тоже находиться там и общаться с преподавателями. Я до сих пор поддерживаю контакт с некоторыми коллегами. Вот последний раз в июне прошлого года мы ездили в Малоярославец, ходили в гости к учительнице биологии. Я каждый раз говорю, может быть утрируя, что, если бы можно было школу перенести аккуратненько сюда, в Новосибирск, я бы там и продолжила работать.
Я работала с десятым и пятыми классами. Пятиклашки после «фмшат» – это вообще другой мир. В первую очередь, их много. У меня класс был в 30 человек. Мне было трудно с ними. Один класс был сильно дифференцирован по знаниям. А ещё дети привыкли к тому, что на них часто кричат. Им было тяжело перестроиться в какую-то другую работу. Они выключались, начинали кричать, устраивали какие-то разборки. На переменах – признания в любви, объятия, сердечки на досках. И тут же урок, и эти самые дети, которые любили и обнимали, начинают орать. Ты объясняешь, что тяжело, просишь быть тише. Они соглашаются, но контролировать себя не могут. Тебе хочется всех всему научить, всем всё объяснить. А это трудно сделать, когда тебя не слышат вообще. Вот раньше мне говорили: «Если класс пришёл после физкультуры – это одна динамика работы, пришел после другого предмета – другая динамика». С ними ты это четко чувствуешь. Ещё говорят, что у пятиклашек нужно каждые пятнадцать минут менять активность. Если этого не происходит, они сами её поменяют [смеётся].
У нас не было жёстких рамок, как преподавать. Конечно, в плане того, что преподавать, – есть учебник и стандартная к нему программа. И летом, перед началом работы в школе, в принципе обсуждалась вся программа. На что делать упор, на что нет. Что-то потом нужно в физике, и это точно нужно пройти. Что-то является пропедевтикой следующих тем, и это нужно взять.
Ещё мы ежемесячно встречались в санатории «Вятичи» Калужской области всеми математиками. Там уже более конкретно разбирались вопросы. Например: «А вот у меня дроби, а они вот это не берут», «А как это лучше объяснить?» и подобное. И начинались всякие лайфхаки, как научить детей считать. Есть определённое обучение для учителей в программе: система вебинаров, созвоны. И обязательно раз в месяц личные встречи, когда к нам приглашают каких-то спикеров. Иногда выездные мероприятия. Одна из последних встреч в наш последний год была в Москве. Мы приезжали во ВШЭ в Институт образования, у нас там было несколько лекций. А ещё у нас был куратор, который приезжал и смотрел уроки, помогал, если были какие-то проблемы со школой.
После уроков
Мне кажется, все участники так или иначе вливаются во внеурочную жизнь. Моя коллега открыла в нашей школе медиацентр, в котором они выпускали газету. Она называлась «Четвёртый этаж». У нас на самом деле в школе не было четвёртого этажа. Также, например, появился большой театральный фестиваль «Через театр», который до сих пор действует. Организаторы сначала были участниками программы, и решили, что им интересно заниматься с детьми через театр, начали ставить спектакли. Потом появилась идея все объединить в фестиваль, чтобы дети из разных городов и регионов приезжали и показывали свои спектакли. К этому добавились различные мастер-классы для детей и для учителей, которые хотят вести театральные студии. В этом году в мае будет уже четвёртый сезон фестиваля. То же самое происходит сейчас с «Живыми библиотеками». Это мероприятие, куда приглашаются люди различных специальностей и профессий. Они приезжают к детям и рассказывают о своей профессии. Иногда дети сами запрашивают, какие им интересны профессии, с кем бы им хотелось пообщаться. Иногда им предлагают варианты людей, о профессии которых дети может даже и не догадываются. Я, если честно, уже даже не знаю, сколько этих живых библиотек прошло. Очень хочется делать какие-то мероприятия, потому что на уроке у тебя и у детей, в любом случае, есть какие-то задачи и цели. И на уроке вы находитесь в рамках «учитель-ученик». А иногда хочется именно другого общения, отвлечённого. Когда никто не разбирается с оценками, не воюет за правду и неправду, а просто общается в комфортных условиях. Это бывает полезно и потом на уроках тоже помогает.
Мне кажется, что Малоярославецкий район очень много получил от того, что программа туда пришла. Вначале нас из программы было там только трое, но уже в первый год мы проводили мероприятия не только для своих детей, но и для детей Малоярославецкого района. На второй год мы проводили мероприятия для педагогов. Моя коллега после выпуска ещё осталась работать в центре по внеурочной работе Малоярославецкого района, и она организовала с коллегами из
проекта несколько школ одарённых детей. Сейчас там очень много наших учителей. Больше двадцати только в Малоярославце. Ну а для школы это тоже большой плюс, когда есть коллектив людей, которые горят своим делом.
Система
У нас все знают, как лечить и как учить. Неважно, связан ты с этой профессией или нет, все знают, что делать. Я до сих пор думаю, хочу ли я возвращаться в школу. Сейчас я полностью не вернулась, и для меня это дилемма. Потому что мне кажется, что и система университетская, и система школьная, они требует пересмотра и переключения. Но, с другой стороны, я понимаю, что это безумно сложно сделать, в один раз взять и всё поменять.
Ещё на собеседовании я говорила, что иду в школу, потому что у меня есть определённые вопросы к системе. Работая в физматшколе, с детьми, которые прошли какой-то отбор, ты всё равно видишь, что у них есть провалы в знаниях в математике. Мне было интересно, по какой причине это происходит. Это вина родителей, или детей, может ли это исправить учитель? Сейчас понятно я могу сказать, что это вина всех, и очень важна слаженность системы «ребёнок-родитель-учитель». Не всегда все зависит от учителя, хотя у него и есть определенная ответственность. Он может дать знания, но возьмёт ли их ребенок – неизвестно.
Недавно вновь вышел манифест гуманной педагогики XXI века, о том, что меняется роль учителя. Он из источника знаний он должен становиться путеводителем, наставником, тьютором. Информации сейчас много, и гораздо сложнее стало не найти её, а понять, какая верная. Мне кажется, что нужно просто искать баланс между софт- и хард-скиллз [гибкие социальные и жесткие технические навыки]. Наша школа может быть и умеет развивать навыки 21 века, но она просто не всегда понимает, что это оно. Хочется, чтобы в образовании этого было больше, чтобы дети умели работать в команде или работать с информацией. В моём предмете мне это супер тяжело дается. У меня постоянная борьба внутри между тем, что хочется и нужно дать и тем, что нужно работать на самостоятельность, на общение. Если начинать какие-то изменения, то нужно детей вместе с этими изменениями растить. Нельзя детям, которые 10 лет учились по одной программе, просто взять и сказать: «Теперь вы можете идти, куда хотите».
«Учитель для России» – не может изменить систему, а люди, которые принимают участие в программе – да. Они могут стать кирпичиками, на которых выстроится новая система. У нас нет цели устроить революцию в образовании, а есть цель сделать так, чтобы у детей были равные возможности. Неважно, учишься ты в Москве или в селе, у тебя должна быть возможность общаться с учителями, у которых есть разный опыт, разные знания. Вместе с проектом растёт новое поколение детей. Например, мои ученики, после того как я выпустилась, ходили в театральную студию к моей коллеге. Или, например, мне недавно писал мальчик из Малоярославца, что он снова принял участие в конференции «Мысли вслух» — это что-то типа Ted для детей. А мальчик из таких задиристых ребят, которые не мотивированы на учебу. А оказалось, что ему интересны такие штуки. Эти дети потом тоже, может быть, пойдут в школы. И придут туда уже с опытом общения с такими учителями, как мы.
О прошлом и о будущем
Будущее программы может быть разным. Вообще – дальнейшее расширение, подключение других регионов. В целом, привлечение к образованию больших специалистов — тех, кто хочет этим заниматься, тех, кто горит. Мне кажется, два года – это, в любом случае, очень ценный опыт. Если люди даже не остаются в школе, 90% выпускников программы остаются в образовании. Как раз те, кому система кажется вообще неприемлемой, начинают делать какие-то внеурочные вещи, какие-то свои учебные продукты. Есть ребята, которые пошли в исследования образования. Так или иначе выпускники могут очень сильно влиять и на программу, и на систему в целом.
Мне кажется, что мы показали многим детям, что можно по-другому. Например, более младшим я показала, что «можно по-другому» – это когда тебе на уроке безопасно. Многие дети, на самом деле, кричат не от того, что хотят достать учителя, а потому что они чувствуют какой-то дискомфорт, и они никак, кроме как криком, его выразить не могут. Дети, которых я учила,
поняли, что приходить на уроки и общаться со мной – это безопасно. Для старших я показала, что по-другому можно относиться к поступлению.
Если бы мне предложили ещё раз принять участие в Новосибирской области, я бы точно согласилась. Если бы можно было отмотать назад и ещё раз пройти то же самое – мой ответ тоже однозначно «да».
Автор: Софья Байкалова
Фотографии из архива
